«…это не враньё, не небылица …»

Ж. и Н. с благодарностью

Давняя ассоциация возникает у меня уже несколько месяцев. Строчку стихов из культового фильма 70-х годов прошлого столетия «Доживем до понедельника»: «Это не враньё, не небылицы…», я повторяю почти каждый день. Вкупе она отражает два моих нынешних состояния: благодарность и удивление.

Вижу я здесь и большее: освобождение из темницы, наполненной страхом, тоской, отчаянием … И уже рядом с этими строчками про «небылицы» встают строки из обещаний БК: « … мы познаем новую свободу и новое счастье…», как осуществление надежды, того, о чём мечталось: «…. журавлик снова в облаках!»

Вот она желанная степень свободы! И далеко ли до неё?

И я снова и снова задаюсь себе вопросом: могу ли я назвать свое нынешнее состояние как новая свобода и новое счастье? И все более утверждаюсь в положительном ответе. Обещания сбываются. Это я слышал от других. А сейчас — это уже и мой опыт, которым я делюсь. В такой вот форме.

Несколько месяцев назад я уже пробовал немного поделиться своим опытом восстановления отношений и натолкнулся на вопрос, выраженный в приведенном ниже диалоге (не дословно):

« —  … наверное, чувство вины можно с делать конструктивным …
— у меня не получилось. Можно только избавиться от него…
— как?
-Девятый шаг программы
— Я не программная.  Можно как-то по-человечески … «

И я предпринял попытку сформулировать новый для меня опыт «по-человечески», имея в виду А. Меня, прочитавшего лекцию о Боге, ни разу слово «Бог» не произнеся (впрочем — этот факт может быть и легендой. Мне эта легенда нравится).

Я далеко не А. Мень, и очень скоро понял, что повторить его подвиг для меня непосильная задача. Потом еще понял, что я зря себя такую задачу поставил по той простой причине, что других инструментов для того, чтобы справиться с тем негативным отпечатком, который мое алкогольное прошлое накладывает на мою личность в целом (характер, поведение, образ мыслей) кроме программы АА нет. Как нет и другой возможности восстановить разорванные отношения. Я пишу это в утвердительной и категоричной форме не для того, чтобы разрушить чьи-то другие представления или обесценить чужой опыт. Я пишу о своей внутренней убежденности в этом утверждении. Хотя вполне возможно, что я просто не разобрался до конца в возможностях других методик и практик (прежде всего психологических и религиозных). Прежде всего потому, что не увидел там наглядного и действенного опыта. Я увидел его только в АА. И тоже, к сожалению, не так много, как мне хотелось бы – по сравнению с другими шагами — опыт девятого не столь частый гость на собраниях групп.

Еще передо мной стоит вопрос заданный младшей дочерью: ”Зачем, папа ты восстанавливаешь с нами отношения? У тебя новая жизнь, новая семья, установившиеся и хорошие отношения. Зачем тебе еще и наши проблемы? Что двигает тебя? Чувство вины?»

Был, конечно, порыв ответить о чем-то вроде «потребности» в компенсации нанесенного ущерба. А ущерб очевиден: я лишил своих детей, в важный для них период жизни формирования жизненных ценностей, отцовской любви, отцовского участия, примера, знаний, опыта. Но почему-то подумалось мне, что в этом ответе есть больше доля пафоса, чем конкретики. И, что ответ, может быть только рассказ о том:

•  что было,
• что произошло,
•  что стало,

– вот они, три пункта моего возможного ей ответа

Если отвечать на каждый по отдельности –ответа вроде и нет. Но все вместе взятые они и составляют тот опыт, который можно уже, наверное, оценить и принять ….

Но сначала мои сегодняшние мысли: сомнения, оценки, рассуждения:

Препарирую свои домыслы:  «Слепа теория, мой друг»

Выделю главное в своём пьяном прошлом: отрицание , т.е. нежелание рассматривать проблему, как последствие своих действий (сознание «стопорит», честности нет). И тут дело не столько в желании избежать ответственности за свой поступок или страхе перед наказанием. Скорее всего, дело в моей неспособности признать эту свою ответственность из-за уже сродненным чувством вины, составляющей суть личности. Вина моя кажется мне непомерно большой , огромной, она давит, она парализует, она унижает, она заставляет меня бежать от этого невыносимого состояния.

Я бы сравнил чувство вины с камнем. И чем больше это состояние угнетает, тем сильнее и сильнее желание изменить свое сознание – залить его спиртным, погрузиться в иллюзии, отрицать истинное положение дел — реальность. И еще страх – страх осуждения, презрения … страх посмотреть в глаза. …

Я не представляю себе как это чувство можно сделать конструктивным. Можно конечно говорить о «героях», которые смогли признать свою вину, осознать свои проступки, сделать выводы, попросить прощения и исправить последствия своих проступков – то есть выполнить все требования социума. А достаточно ли это, для столь желанного душевного покоя? В своем окружении я мало знаю таких людей. Очень мало. Гораздо больше, тех, которые обрекают себя на вечные угрызения совести , усиливающиеся в старости, одиночестве или в изоляции. Или … тех, кто не смог вынес всего этого кошмара и … — вот таких примеров я вижу гораздо больше. Хотя впрочем – может быть и тут я не прав – это все-таки мои домыслы относительно состояния других людей: злой, обиженный угрюмый, склочный человек – я рисую прошедшую его жизнь в одном свете и наоборот – жизнь позитивного, жизнерадостного, доброжелательного человека в моих представлениях другая. А первых я вижу больше …

Выход же и этого кошмара один — изменить себя. И важной частью этого личностного изменения является изменения отношения к своему поступку. Очень сложный и в тот же время очень просто момент , который выражен одной фразой: «Он взял на себя все грехи мира». Вот так: принятие Бога как реальности моей жизни, в какой то мере (в значительной) мне позволило избавиться от страха перед общественным мнением ( осуждением и презрением). Раз Бог меня простил – то нужно ли мне ориентироваться на мнение других людей. Тем более что страстью к обличению, осуждению и презрению отличается далеко не лучшая их часть. И я в том числе 🙂

Препарирую свой опыт: » … но древо жизни пышно зеленеет»

«Это не враньё, не небылица … » . Совсем не так давно я не верил в возможность того, что произошло со мной последние месяцы. И понимаю, что предтечей этих событий стала моя подготовка к спикерскому. В процессе которого мне уже более зрелыми глазами, с помощью программы — 4,5,6,7 шаги — удалось увидеть те изменения во мне, которые дали возможность двигаться дальше. Вновь уже взглянув на себя самого до прихода в АА я увидел весьма неприглядную личность – комок обид, страхов, комплексов – дерганый неврастеник, которого испугалась мамаша с ребенком в лифтом холле (да, да – такой факт был в период алкоголизма). О каком восстановлении отношений, о каком избавлении от чувства вины можно было говорить в такой ситуации? Что могла вызвать подобная личность, кроме как презрения и жалости? Вот он первый шаг – трезвление в группах АА: впитывание трезвого и честного опыта, применение новых принципов в своей жизни, переоценка всего того, что случилось со мной – незаметно для самого себя, я становился совсем другим и последовал очень важный шаг в моей жизни – исповедь. Как-то совпали у меня во времени четвертый шаг (взгляд на себя и на нравственную сторону своей жизни) с исповедью. Но результат ко мне пришел не сразу, а спустя полгода, когда я еще раз пришел на исповедь в отчаянии: «Отец! Помогите – не отпускает меня!”. И ответ батюшки как ведро вылитой на голову воды: «Да кто ты такой, чтобы не верить в Иисусово прощение?! В то, что все грехи твои Он взял на себя!”. – вот оно – изменение отношения к своей жизни и к роли Бога в ней. Вспомнился самый тяжелый период моей жизни и мой вопрос в Небеса: «Господи – за что? Что за судьба у меня? За что я проклят»?» Теперь тот период воспринимается как самое большое благословение.

И строки, которые я читал давно, но которые с большим трудом мною воспринимались стали вдруг в больничной палате откровением:

«Переживаешь ли ты ночь скорбей!?

Ты разлучен с близкими своими!?

От Меня это было».

И вот, чуть больше года назад, я опять пошел на исповедь; духовный отец уже направил определенно и категорично: ищи пути примирения, будь готов на все. И еще прошло более полугода, прежде чем я все-таки решился – я готов принять любой результат. Я готов принять упреки, претензии, выслушать обиды, быть отвергнутым, презренным, обличенным. Я все это поведал в своей, наверное, самой важной в жизни молитве и написал письмо.

Я очень долго не решался написать вам это письмо, но вот пишу, потому что не могу не писать. Мне нужно вам сказать нечто важное и для меня и для вас.

В первую очередь, я думаю, с моей стороны нужны объяснения, и я попробую это сделать — немного рассказать вам о том, что случилось …, и что вынудило меня уехать…. . Уехал я с одной мыслью – что время лечит. Но теперь понимаю, что оно не лечит – оно только заглушает боль и чтобы справиться с ней, нужно разобраться в её причине ….

У меня, конечно, есть желание оправдаться, есть подсознательная попытка как-то «обелить» свои действия обстоятельствами и той ситуацией. Но я … стараюсь не делать этого …..

…… И эти иллюзии ломались долго. Ничего у меня не получалось, и я начал заливать свою безысходность водкой, опускаясь все ниже и ниже …

Понимаете, девочки, что в такой ситуации я уже не мог сообщить вам о себе ничего, не мог вам ничем помочь. И эта жизнь продолжалась долго …, Опять — таки – я пишу вам об этом не с желанием оправдаться, а пытаясь трезво взглянуть на свою жизнь и оценить свое состояние тогда. Думаю, что это было правильным – в том состоянии, в котором я тогда находился, не стоило мне быть с вами …. Это не никому не доставило радости – ни вам, ни мне. Чувство брезгливости с одной стороны, чувство вины с другой – не самый лучший вариант восстанавливать отношения. Тем более с близкими людьми.

Потом в моей жизни уже был не менее трудный путь реабилитации, который и сделал возможным написание этого письма. Конечно, у меня еще есть это чувство вины, но я с ним справляюсь – приходит принятие своей судьбы, своей доли, своего пути. И меняется жизнь вокруг меня и отношение ко мне других людей. Она становится реальной и тождественной. Такой, какой она и должна быть.

Еще мне важно, сказать вам о том – для чего я пишу вам это письмо. Мне очень важно, чтобы вы поняли меня, чтобы вы изменили ко мне отношение, чтобы ушли обиды. Я должен сделать этот шаг. И вы вправе принять его или не принять …

А я … Я прошу у вас прощения за ваши страдания, за вашу боль, за то, что я не был рядом все эти годы …

Папа

Вот так вот. А дальше как в стихах: «это не вранье, не небылицы, видели другие, видел я …» — девочки очень быстро откликнулись — они приехали ко мне, они привезли внуков! Были объяснения, были разговоры, рассказы. Не было обид, попреков, претензий. И я сейчас могу утверждать, что мы друзья,и что мы на равных. Дорогого стоит слышать: «Папа, как хорошо, что ты у нас есть!» Дорогого стоит принимать знаки внимания. Над нашими отношениями не довлеет прошлое – я помню о нем – и эта память заставляет меня беречь те отношения, которые сейчас мы имеем, и развивать их. Мне кажется сейчас, что сейчас им уже ничто не грозит.

Вот и ответ на вопрос младшей дочери: «Зачем?» : «Затем, что вы ценны для меня Ж. и Н. !» 🙂